Я слегка подвисаю на этом гифе, но до самого аниме никак не доберусь. Да, и вообще. Мне, вот, Magi надо нагнать пару серий, Инабу и что-то ещё. В целом, мне лень что-либо писать.
Написала Роза, позвала погулять. Я сидел и думал. Проебать вечер или пойти гулять. Решил, что хоть раз в жизни надо склониться ко второму. Марко за это явно не рад. Ещё час назад он спал.
Кстати, Змейс, моё многострадальное письмо тебе только сегодня дошло до почты и послалось. Я слоупок.
Не отпускает ощущение, что это какой-то очень давно молодой Колдун. Хоп хей ла ла лей. Но в то же время есть мысль, что это и вовсе просто зараза-Келпи, который под него косит. Вот. Отлично. Хедканон по собственному творению.
Никогда не перестану открывать в ГП что-то новое для себя. Это ж кому еще в голову-то пришло додуматься посмотреть значения...
Первое, что Снейп сказал Поттеру при встрече: "Скажите, что я получу, если смешаю корень златоцветника и настойку полыни?"
На Викторианском языке цветов Златоцветник является одним из видов Лилий со значением "мои сожаления последуют за вами в могилу..." . Полынь символизирует утрату, отсутствие и большое горе. Получается, он сказал: "Я глубоко сожалею о смерти Лили".
Я не яростный фанат ГП, но на этого чувака я обратила внимание еще тогда, когда смотрела фильм в кинотеатре, поэтому решила перевести тумблеровский пост про него
Он читает "Краткую историю времени" Стивена Хокинга.
Я всегда думал, что волшебники игноририровали науку, потому что существование магии могло объяснить практически все. Но были магглорожденные волшебники, которые до 11 лет жили в мире магглов и изучали науку и все такое. Забрасывали ли они все эти маггловские знания, как сделал Гарри?
И да, прошу заметить: он владеет беспалочковой магией.
Не знаю. Вроде зима - конопляные поля не горят и гореть не могут. Но ощущаю я себя крайне странно хотя, может, это потому, что я сегодня ничего не ел
В общем, Колдун и Тень всё из той же оперы. У меня самая нелогичная Тень на свете (кстати, его/её зовут Эрлик. Почему нелогичная? Потому что она слева. И светится. Колдун очень мутный. Но он всеми забытый бог огня, ему можно.
ОНО Внутренний огонь он сам знаешь у кого перенял х)
Скетчик такой скетчик. Стилистика a la "скурил ковёр, послал реалистичность на". Контур фигня, палец - без комментариев (мне на него тоже больно смотреть), но зато мне нравятся цвета вообще первый мой арт в цвете на планшете
Ноги Оливера утопали в серебристом снегу. Он тянул его на дно вселенной, стараясь ухватить душу слабого человека, забраться в неё, осыпать колким инеем всё самое дорогое, тёплое. То, что удерживало жизнь в столь обманчиво весомом для бытия теле. Юноша стряхивал тонкими пальцами острые снежинки, что путались в волосах цвета жжёного сахара. Скрипя под ступнями старых зимних сапог, сгустки снега кричали, проклиная вечность времени. Жжёный. Жжёный. Жжёный. Выжженный. Сожжённый. Сожгли. Сгорела. Пепел. Пепелище. Мерзкие руки холода в забвении замерли, осыпаясь. Оливер выдохнул облако пара, что причудливо закручиваясь, растворилось в воздухе. Сам холодящий страх, промёрзлая до костей смерть не могла уцепиться за него. Оболочка. Пустой, выгоревший дотла. Внутри лишь слабо тлели угли. Обрывки рукописей. Все хроники исчезли. Потерянный. Нереальный. Нездешний. Оливера Эванса не было. У его истории не могло найтись начала. Лишь пасмурным утром в школе появился молчаливый ребёнок. Он был. И все знали, что он был. Но его не существовало. До этого дня. Он учился. Разговаривал. И исчезал куда-то. Никто никогда не видел его родителей. Эвансы? Жители города задумчиво склоняли головы, кривя губы. Что-то искрилось на периферии рваного вздоха, но вновь угасало. Люди качали головами. Эвансы. Конечно, они… Слова прерывались молчанием, исчезая в пустоте. Мальчик был. Ему не придавали значения, но он был. Сощурив глаза, Оливер слепо всматривался в безликий горизонт. Ветер выл, но в его бешенном рычании юноша слышал хриплый смех. Незримый колдун. Глупые сказки, что когда-то давно шептали горожане. Так давно. Несколько лет ничего не происходило. Лишь вновь иное, столь похожее на первое, пасмурное утро рассеяло неясный морок. В городе никогда не было Эвансов. Не было таких людей. Не было Оливера. Не рождалось. Не приезжали. Не слышали. Но Оливер не исчез, подобно туману, затесавшемуся в сознании недалёких людей. Он стоял, нервно растирая охладелые кисти рук. Ветер смеялся. Смеялось небо. Смеялась сама снежная буря, увлекая юношу глубже в немую даль льдистых деревьев. Небо стягивалось серыми стежками облаков. Мутная фигура, что пробивалась сквозь поток бесконечного зимнего безумства, казалась обманом. Оливер заслонил руками глаза, стараясь разглядеть его. Его? Человека? Видение? Что-то изнутри скручивалось, образуя чувство зыбкого знания. Это оно. То, что он ищет. То, что ищет его. Ветер рванул, накрывая всё волной режущего льдистого стекла. Оливер сильно зажмурился, чувствуя, что земля теряется у него под ногами. Он падал долго. Он падал глубоко в вырезанное, зачищенное до белёсого блеска ничто. Ничто, которое должно было быть. Должно было быть. Им. Руби. Джудит. Потерянные дети. Неясные робкие улыбки, звонкий звук шагов, рассказы в ночь полушёпотом перед дразнящим огнём камина. Падение резко исчезло. Истаяло. Чьи-то ломкие руки подхватили Оливера, вытягивая обратно. Обратно зачем? Обратно потому. Обратно к кому? Обратно ко мне. Вьюга кружилась, сгибая деревья, ломая их ветви. Смех въедливо проник под кожу, глубже, оплетая пустынные углы, бережно укрывая своей насмешкой слабо тлевшие угли. Оливер распахнул глаза, теряя призрачную поддержку. Перед его взором высился заброшенный дом. Вечерело. Снег безмолвно блестел, на город опускались голодные до света сумерки.
Сижу, размышляю о перспективы содрать кожу с рук. Обострение моего авитаминоза/отстойного обмена веществ/я просто идиот. По локти я в кровавые разводы. И рыжий словно жухлая листва. Я прекрасен пропорционально на нет. Зато Денис сказал, что у меня красивые глаза. Хоть что-то хорошее должно быть в жизни.