- 1491БИКОЗ АЙ КЭН.
Quite Little Voices
Автор:
тау большого псаФэндом: Constantine (сериал), Horns, Metallica: through the never
Персонажи:
Игнациус Пэрриш,
Джон Константин,
Трип (на каждого можно посмотреть, ткнув по имени)
Рейтинг: детсад Ромашка.
Жанры: щто?
Ворнинги: кроссовер, ау всего и вся, неадекватный автор, бегите, спасайтесь, глупцы.
Посвящение: наисветлейшему морнингстару. Когда-нибудь я напишу тройничок - ради тебя
Игнациус прикуривает новую сигарету. А потом еще одну. И еще. И кажется, что в каждой следующей затяжке больше издевательства, чем во всех предыдущих вместе взятых.Игнациус прикуривает новую сигарету. А потом еще одну. И еще. И кажется, что в каждой следующей затяжке больше издевательства, чем во всех предыдущих вместе взятых. Джон смотрит на него со своего импровизированного насеста и никак не может понять – на кой черт связался именно с ним. Одержимые называли ему сотни, тысячи разных имен демонов. Но почему-то попался именно этот. Вполне себе смертный, которого даже в Аду, кажется, не особо любят. Или побаиваются. Он так и не понял, как среднестатистический демон относится к Игнациусу Пэрришу. В остервенелом шипении явственно чувствовался мат на иврите.
Джон щупает Игга взглядом – руками дотрагиваться не позволено до определенного момента. У демона два обыкновенных рога, один – чуть раздвоен. Игг сказал, что пытался себе его оторвать, зацепившись за торчавший из бетонной стены штырь. Видимо, не особо и получилось. Константин знает – рога эти прочнее всего, что есть на свете, в Раю и в Аду. А еще он знает, что у Игга есть еще одна форма бытия – истинная. Настоящая. Но он её не показывает. То ли не хочет, то ли стесняется. Кто его знает, этого недодемона.
Игнациус курит без конца. И еще напевает эту песню. Без конца. Поет её и поет. Снова и снова. Константину кажется, что эта песня сожрет ему мозг.
- Тихие, тихие голосочки лезут ко мне в голову, - тихо напевает демон, меняя позу, - оу, прости, прости, я не хотел. – Он приподнимает колено – и толстая темная змея проползает прямо под ним, мгновением ранее придавленная своим господином но ни разу этим не расстроенная.
Змеи. Они повсюду. Змеи везде. Снаружи раздается громовой раскат. Джон оглядывается и в который раз пытается объяснить себе, какого хрена он согласился переждать ливень именно здесь. Машина бесповоротно и окончательно заглохла – и он подозревает, что в моторе найдется пара трупов перемотанных друг с другом змей, отдавшим себя в жертву ради.. ради вот этого всего. Осталось только встать, развернуться вокруг своей оси, раскинув руки в стороны, и сказать сакраментальную фразу – «посмотри, мать твою, на всё это». Да, ты только посмотри, Игнациус. До чего ты меня довел. Ты только посмотри.
- Тихие голосочки.. бесшумные маленькие чудовища..
Джон не помнит мотива, не помнит мелодии, но ему кажется, что в оригинале эта песня была.. жизнерадостной. Она была.. просто была веселой милой песней. С губ Игга срывается угроза. Угроза в стихотворной форме.
- I'll die for you, - о, этот британский акцент. Откуда он у него? - I'll come for you.
У Игнациуса Пэрриша есть хвост и даже есть копыта – Джон их видел. Сейчас на нем – кеды, рваные в двух местах, недельная щетина, грязные джинсы в зеленых разводах от травы. От Пэрриша несет гарью и сухой землей. Он прижимается к Джону со спины, так и не застегнув на себе кофту. Джон даже сквозь плащ, сквозь два слоя ткани чувствует, какой Игг горячий. Он обжигающий. От мокрого плаща поднимается пар – высыхает «на лету». Демон трется лбом о плечо Джона, задевая раздвоенным рогом шею, загривок. Кажется, он не ищет ласки. Кажется, он просто решил почесать зудящую вокруг этих штук кожу. Джон не знает, зачем позволяет ему это. Хотя, в конце-то концов, уж лучше демон, который везде и всюду таскается за ним (или это уже он таскается за демоном?), чем ангел в теле негра. Ей богу, это куда как лучше.
Пэрриш цепляет ногтем цепочку с крестиком на шее Джона, цокает языком, усмехается, а потом снова будто забывает про него. Ходит по заброшенному складу с протекающей крышей, оборачивается на звуки грома и иногда – на шорох в углу. Из того угла тянет керосином. Игг замирает, вглядываясь в темноту, а потом улыбается какой-то, ну, мамочкиной улыбкой. Игнациусу хорошо. Ему кажется, что он нашел, наконец, то, что нужно. Меррин там, по ту сторону завесы. Ждет его – всегда будет ждать. Ей ничего не надо – и никогда ничего уже не будет нужно. А Иггу надо чувствовать – воздух, землю, людей, плоть, расходящуюся с приятным влажным звуком под напором жара. Огня. Раскаленной кожи демона.
- Лезут ко мне в голову.. тихие голосочки, - снова напевает он, отбивая ритм ладонью по бедру.
Ему уютно. В какой-то мере. Он привязал к себе смертного – и привязался к нему сам. Он нашел себе маленькое развлечение, маленькую слабость – и эта слабость не в Джоне. Или в нем. В прочем, не важно. Игнациусу интересно, что Константин скажет ему, если с него стянуть этот крестик. Крестик Меррин. Что с ним будет? А что он делает, если Джон его потеряет? Скинет в какую-нибудь яму. Вот будет забавно. Просто пре-за-бав-но. Шорох из угла раздается вновь, а вслед за ним – истеричный вздох, кашель, хрип раскрывшихся легких. Змеи замирают, все, как одна, развернув свои маленькие треугольные головки в сторону посторонних звуков. Константин похож на один сплошной сгусток недовольства.
- Какого хрена? Он же сдох. Господи, неужели ты теперь будешь таскать зомби с того света? Это несерьезно. Ты, мать твою, демон. Почему ты не ведешь себя как обычный, нормальный, среднестатистический демон? – Кажется, он слегка расстроен. – Игг улыбается ему, чешет щетину, зевает, хрустит костяшками пальцев и направляется в сторону вонючей кочку тряпья, под которой скрывается маленький сувенирчик. Змея на шее демона покачивается в такт его шагам, вот-вот грозя шлепнуться на пол. Пэрриш присаживается в самом углу, руками разгребая в сторону тряпье. На него смотрят два бледно-голубых глаза.
Трипу кажется, что он сдох как минимум уже с десяток раз. И всё, что он видит перед собой – рогатого парня и змею. Змея, кажется, немного удивлена. Совсем немного. Трипу сложно дышать – легкие изнутри словно разложены лавой. Он цепляется в каждый глоток воздуха, но никак не может отвести взгляда от этого рогатого парня. Рога. Чертовы рога. Наверное, он умер в одиннадцатый раз.
- Привет, - говорит парень с рогами.
- …аххххг, - вдыхает воздух Трип.
- Блять. Он правда живой. Ты просто Иисус, Пэрриш.
Змея с сухим «шлёп» валится на пол.